Абсолютный идиот [Рассказ]

Слово автора:

Данный опус - это попытка написать рассказ в таком направлении, как "стимпанк". Попытка была произведена для одного литературного конкурса. В итоге получилось так, что стимпанк у меня удаётся не очень. Получается мало "стима" (паровые машины и всё такое) и много "панка" (акцент на "низкой человеческой природе"). Вторая редакция добавила немного неумелого "стима", но...
В общем, историю я создал, это главное. Что получилось, судить, увы, не мне.

За всю свою жизнь Эдгар Реджинальд Смит-младший ни разу не заходил так глубоко в трущобы. Маршент, район Нью Грэнта, населяемый рабочими, беднотой и преступниками, находился слишком далеко от центра и обычных маршрутов смитовского «автомобиля» – модное нынче в свете название для дорожной паровой повозки. Вообще-то, его ежедневный путь «Дом – Фабрика – Клуб – Дом» находился далеко от многих районов города, но именно Маршент Смит желал посетить меньше всего. Ну а кому понравится район, в котором могут ограбить через пятнадцать секунд после выхода из здания вокзала? Но, увы, простым людям в этом мире часто приходится делать то, чего они не хотят, и ездить туда, где они предпочитали бы не находиться. Смиту же это было непривычно – он, как-никак, не совсем простой человек.

Что же заставило Эдгара Смита, совладельца молодой и, спасибо родству с регентом, преуспевающей компании по производству автомобилей, бросить свою повозку подальше от опасного района, чтобы не привлекать внимания, сесть на поезд и приехать туда, где он в этот субботний вечер хотел находиться меньше всего? Всё дело в том, что кроме наёмников, наркотиков для немедицинских целей, проблем на свою голову и приключений на другие части тела в Маршенте можно было найти задёшево паровые котлы. Краденые или самопальные нелицензированные котлы были в несколько раз дешевле тех, что законным образом продавались в центре официальными фирмами. Они, конечно, и взрывались чуть чаще лицензированных, но юристы запросто могли всё оформить таким образом, что его если Смита и обвинят, то в самую последнюю очередь. Прибыль с этого дельца может быть такой, что приобретение дачи на побережье станет лишь вопросом времени. Смиту эта идея понравилась, как только пришла в голову.

Сейчас же, когда Эдгар Реджинальд Смит-младший, проклиная неудобное пальто, бежал по неосвещаемым улицам, эта идея уже не казалась ему такой привлекательной. Единственной идеей, интересующей Смита сейчас, было «как можно дальше убраться отсюда». И для начала не помешало бы оторваться от пары громил, которых вполне могли заинтересовать некоторая денежная сумма и дорогие карманные часы. Но, увы, улочки были слишком тесные и тёмные, бегать по ним было тяжело, ноги в дорогих туфлях постоянно спотыкались о мусор или скользили, контактируя с какими-то субстанциями, о природе которых думать не хотелось. В какой-то момент Смит осознал, что переулок, в который он забежал секунду назад, был перекрыт, как забором, почти сплошным рядом толстых медных труб. Атлетичность точно не была качеством, ярко выраженном в Эдгаре Смите, поэтому все попытки перелезть преграду закончилась неудачей.  Бандиты медленно, явно смакуя момент, подходили к зажатой в угол жертве. Смит уже мысленно вычеркнул из завещания крупную сумму денег и часы, но предположив, что оно вступит в силу раньше, чем он сможет что-то в нём изменить, начал прощаться с жизнью. Его мрачные размышления прервал мужской голос где-то за спиной.

— Эй, мужик, пригнись!

Жизнь уже научила Смита различать, каким советам стоит следовать. Предложение пригнуться было одним из них. Едва он присел, сжался и прикрыл на всякий случай голову руками, над его головой послышался свист, и его окатило волной жара. Через минуту, когда он решился открыть глаза, первым, что он увидел, были лежащие на земле два стонущих от боли бугая, схватившиеся за свои покрасневшие лица. Оглянувшись назад, надеясь найти источник голоса, Смит по ту сторону вороха труб заметил своего, судя по всему, спасителя, закручивающего большой вентиль. Закончив, мужчина с лёгкостью перелез, если не сказать, перепрыгнул, забор из труб и приземлился рядом со Смитом.

— Трубы прорвало. Надо будет сказать Джейку, — сказал он в пустоту. Промолчав пару секунд, человек обратился к Смиту. — Тебе лучше уйти отсюда, мужик. Могу отвести в безопасное место. Не боись, не ограблю, — после чего он подошёл к корчившимся на земле бандитам, покопался в рюкзаке, висевшем у него через одно плечо, и бросил им какой-то тюбик. — Это от ожогов. Больница знаете где. Морис, твой утюг будет готов дня через три, у меня много работы. Забери, как сможешь.

Мужчина повёл Смита по тёмным грязным улицам куда-то вглубь района. Смит дрожал. Не столько от ноябрьского холода или пережитого стресса, сколько от страха. Кто знает, куда его ведут и что с ним сделают. Но, увы, выбирать не приходится. В попытке спасти свою жизнь Смит забежал слишком глубоко в трущобы. Выйти отсюда в такой тьме возможным не представлялось. Поэтому совладелец компании обречённо брёл за человеком, который мог оказаться ещё одним грабителем или даже каким-нибудь маньяком.

Безопасным местом потенциальный маньяк называл небольшую мастерскую, где, судя по всему, сам же и жил. Вдоль одной из стен стоял длинный верстак с инструментами на все случаи жизни. Смит ужаснулся, представив, как их мог бы использовать человек с недобрыми намерениями. Пусть уж лучше сразу убьёт. Да хотя бы этим утюгом, что стоял прямо посреди верстака. Громадный, тяжёлый, увитый трубами, с небольшим паровым котлом. Автономная модель.

Утюг был не единственным предметом, содержащим в своей конструкции трубы. Они были повсюду. Нельзя было пройти из одного конца комнаты в другой и не споткнуться. Трубы шли к некоторым стационарным инструментам на верстаке, к лестнице на чердак, к холодильному шкафу в углу комнаты, к нагревательной системе для еды рядом с ним, несколько уходили прямо в пол: видимо, котёл был там. А вторым концом все трубы подсоединялись к странной машине посреди комнаты: с одной стороны у неё была панель с какими-то рычагами и регуляторами, а с другой – что-то вроде кровати. Сложный механизм, на котором сверху лежал голый матрас.

Но всё это Смит заметил минутой позже. Первым делом он попытался рассмотреть хозяина помещения, вставшего как раз в свет газовой лампы. Ему было лет тридцать с хвостиком, ростом он был под шесть футов, мускулист, глаза синие, один немного косил, рыжие, точно ржавчина, волосы. Куртка, синие брюки из парусины, сапоги – всё было заляпано машинным маслом, ржавчиной и другой грязью, происхождение которой Смиту интересно не было. Незнакомец с явным нежеланием протянул руку и представился.

— Гарри.

Смит, поборов себя, с ещё большим нежеланием руку пожал.

—Эдгар Реджинальд Смит-младший. Совладелец ком…

— А, значит, Эд.

Эдгара Смита аж передёрнуло от такой наглости. Страх куда-то ушёл, остался гнев. Тем временем Гарри развернулся и подошёл к панели с рычагами. Кровать перевернулась вокруг горизонтальной оси, отрастила четыре ноги и поднялась на них на высоту в метр. Получился стол.

— Знаешь, что я тебе скажу, Эд… Я тебе советую убираться отсюда, Эд, — Гарри, кажется, забавляло, как лицо Смита приобретало новые оттенки красного по мере продолжения разговора, —   А то тут люди такие… Прикончат и не задумаются. Ты, Эд, я так понимаю, один из этих, чёрт бы вас побрал, богатеев, не высовывающих своего носа за пределы своего центра. Так какого чёрта ты забыл в Маршенте?

— Я совладе…

— Это мы уже слышали, Эд. Какого чёрта ты забыл в Маршенте?

Смит фыркнул.

— Нелицензированные паровые котлы, оптом, по дешёвке.

— Хах, — Гарри снял с нагревательной системы – закрученной спиралью трубы с листом металла сверху – какой-то котелок и поставил на стол, — Полиция взяла за привычку время от времени прочёсывать район в поисках котлов. На бандитов им, чёрт побери, плевать за них корпорации не платят. Теперь всё подпольно и только проверенным людям. А не таким, как вы, Эд, богатеям чёрт пойми откуда и чёрт знает с какой целью. Расспрашивая прохожих о том, где бы тут купить паровой котёл, ты не найдёшь ничего, кроме неприятностей. Я тебе советую, Эд, брось эту идею, езжай в свой центр и сиди там, — Гарри закончил сервировку стола и плюхнулся на старый даже для свалки скрипучий диван у стены напротив верстака, — Только тебе переждать придётся. Касса ночью не работает, билет не купишь. Гостиниц тут нет, переночуешь у меня, разрешаю, мне не жалко. Кстати, у тебя деньги есть?

Смит бросил на Гарри полный ненависти взгляд и полез в карман.

— Сколько тебе надо?

Гарри рассмеялся.

— Да нафиг мне твои деньги, дурень? На билет деньги есть? Уехать из этого проклятого района стоит немало.

Этот вопрос возмутил Смита до глубины души.

— Конечно у меня есть деньги! Я же не кто-нибудь, а совла… — Смит осёкся. В кармане, куда он засунул руку, не оказалось ни денег, ни дорогих карманных часов.

— В следующий раз я рекомендовал бы следить за своими карманами. Особенно на вокзале. Ладно, что-нибудь придумаем. Есть будешь? Бесплатно.

Сказать, что Смит не привык к еде, которую ему предложили – это преуменьшить действительность. Сидевшая напротив дочь Гарри, спустившаяся к ужину с чердака, гневно сверлила Смита взглядом, что аппетита не добавляло. Смит пытался не обращать внимания на эмоции десятилетней рыжеволосой девчонки, теша себя мыслью, что лет через пять-семь она станет красивой девушкой и почти наверняка попадёт в публичный дом – отсюда ей одна дорога. Гарри, как и его дочь, не особо скрывал своего презрительного отношения к гостю, но, как оказалось, он относился так к каждому человеку в этой Вселенной, включая себя. И, наверное, исключая свою дочь.

— Это закон жанра. Так устроен этот мир. Все люди – либо сволочи, либо идиоты. Разница в том, кем ты окажешься во время ограбления. Большинство умудряется попасть в обе категории одновременно или метаться из одной категории в другую. Бывают и крайности. Абсолютные сволочи ведут войны ради своей выгоды. А абсолютные идиоты мечтают о мире во всём, будь он проклят, мире и всегда оказывают помощь другим идиотам. Я – абсолютный идиот.

— И почему я не удивлён?

— Эй, Эд, я помогаю тебе по одной-единственной причине: мне так захотелось. Может и расхотеться, если что. Так что не выводи меня, Эд.

— И ты так всем помогаешь? А смысл?

— Я не помогаю всем. Просто я пытаюсь жить так, чтобы всё соответствовало всей этой идеалистической фигне, в которую я пытаюсь верить. Не то, чтобы я мог что-нибудь в этом мире изменить, но это хотя бы более или менее правильно. Я не помогаю сволочам грабить и убивать, но помогаю идиотам избежать убийств и ограблений. Иногда сволочи оказываются идиотами. И тогда мне приходится помогать и им. Кто бы ещё Морису утюг за такие гроши починил?

— Да ему, я думаю, сейчас на этот утюг плевать. Ему бы от ожогов оправиться и тебе оторвать голову.

— Невыгодно. Он знает, все знают, и, в особенности, полиция знает, что у меня есть целый ящик компромата на каждого из них. На каждую из этих сволочей, прикидывающихся идиотами, и на каждого из идиотов, хоть единожды бывшего сволочью. Он будет вскрыт в двух случаях: либо я этого захочу, либо со мной что-то случится. И все знают, чего делать не стоит, чтобы полиция совершенно случайно не раскрыла пару-другую нераскрытых преступлений. Поэтому серьёзных преступлений тут не так много, как могло быть. Я являюсь сдерживающим фактором в Маршенте. Да, это, чёрт побери, опасно, но на то я и абсолютный идиот. Сам решился.

Гарри помолчал и добавил:

— Это мир такой, тут одно из двух. И сволочью мне быть не нравится.

Остаток ужина прошёл в тишине. Дочь Гарри встала из-за стола раньше взрослых, поцеловала отца и, так и не проронив ни единого слова за весь вечер, удалилась к себе на чердак. Гарри объяснил Смиту:

— Мы все в Маршенте ненавидим вас, Эд. Вы все, мешки с де… с деньгами, живущие в центральных районах и грабящие районы бедняцкие, – самые натуральные сволочи, Эд. Но у неё есть повод и оправдание, чтобы ненавидеть вас ещё больше. Как ты думаешь, Эд, что случилось с её матерью? Я скажу. Моя жена сбежала к вам, в центр Нью Грэнта, Эд. С кем-то из ваших, Эд. У нас есть причина вас ненавидеть. Эд.

Повисла пауза. Когда хозяин отдышался и успокоился, а лицо гостя из красного приобрело его нормальный сероватый оттенок, Гарри отправил Смита к дальней стене на диван и предупредил его, что подушек и постельного белья в доме нет.

Ночь тянулась долго. Смита тревожила бессонница. Проблема была не в скрипучем и жёстком, как доска, диване, не в шуме снаружи и внутри дома, не во взбунтовавшемся от такой неизысканной еды желудке, а в том, что пульс Смита стабильно держался на отметке в сто ударов в минуту. Страх и тревога, сменившие гнев и презрение, как только были потушены все источники света, поддерживали такой сердечный ритм. Смит опять начал бояться Гарри. Этот тип, определённо, сумасшедший. Люди, говорящие такой бред, непредсказуемы. Гарри в любой момент может взять что-нибудь со своего верстака и прикончить Смита. И хорошо, если мгновенно убьёт. А то он ведь может и помучить перед смертью. Возможные варианты включали в себя, как минимум, использование тисков и автоматической пилы и желания обдумать не вызывали.

Или он нарочно молол чепуху, чтобы Смит поверил, что он хочет помочь. Ну какой идиот будет помогать незнакомцу? Вдруг он ждёт, пока Смит заснёт, чтобы отобрать у него всё, что осталось, вплоть до недешёвого пальто, а самого выкинуть на улицу замерзать насмерть? Или связать, взять в заложники и требовать выкуп? Он же понимает, что у Смита есть богатые знакомые. Даже сам регент среди родственников. А вдруг он собирает материалы для шантажа? Он, похоже, этим на жизнь зарабатывает. Будет угрожать донести в полицию о поиске незаконных котлов? Регент дело замнёт, но в прессе шумиха поднимется. А это плохо для бизнеса.

Нет. Нельзя давать ему шанс. Надо нанести удар первым. Смит слегка приподнялся, чтобы разглядеть Гарри, и тут же пожалел об этом: скрип дивана вполне мог разбудить мертвеца. Но Гарри, кажется, и не спал. И на скрип внимания не обратил. Он лежал на спине, немигающим взглядом уставившись на луну, чей свет сквозь маленькое окно под потолком падал точно на стол-кровать. Смит понадеялся, что потенциальный злоумышленник помер естественным способом, но его злорадство прервал полный печали и усталости вздох. Гарри, к сожалению Смита, был жив. Он просто не спал. В таком состоянии с ним справиться тяжело будет. Лучше подождать, пока он заснёт. Смит со скрипом перевернулся да другой бок и начал выдумывать различные способы умерщвления этого то ли сумасшедшего, то ли лжеца.

Ближе к утру Смит решился. Стараясь не скрипеть диваном, он медленно поднялся и подошёл к верстаку. Можно было, конечно, просто перевернуть кровать Гарри и придавить его ей же, но придётся долго разбираться с управлением. Лучше использовать проверенный временем способ «чем-нибудь тяжёлым по голове». Быстро, надёжно, несложно, привычно. Размахнуться как следует, прицелиться и ударить. При необходимости повторить.

Но алгоритм дал осечку, как только обнаружилось, что Гарри не только спит невероятно чутко, либо не спит вообще, но и обладает отменными рефлексами и физическими характеристиками, достаточными, чтобы поймать рукой в воздухе движущуюся с ускорением тяжёлую трубу. Открыв глаза и вздохнув, Гарри вырвал оружие из рук неудавшегося убийцы и забросил в дальний угол с такой лёгкостью, словно это был деревянный прутик. Сев и опустив ноги на пол, Гарри посмотрел на Смита взглядом, в котором каким-то неведомым образом сочетались ненависть, печаль и усталость.

— И ты туда же. Когда же до вас, придурков, дойдёт, что я вам помочь пытаюсь. Я не хочу вас ограбить, я не собираюсь вас убивать, я не планирую вас шантажировать. Достали. Хоть бы один… Эх… Идиоты… Убирайся отсюда.

Гарри встал и прошёл к верстаку, где начал открывать один ящик для инструментов за другим. Вдруг он остановился, развернулся к Смиту и спросил:

— Я не понял, Эд, какого чёрта ты ещё здесь? Мне расхотелось тебе помогать. Знаешь, так бывает, когда меня пытаются убить. Или тебе деньги нужны? — Гарри открыл ещё один ящик, что-то схватил, смял и бросил в сторону Смита комок бумаги. — На, подавись. И проваливай. И чтобы я тебя больше в Маршенте не видел!

Комком оказалась смятая банкнота достаточно немалого достоинства. Билет стоит вдвое дешевле! Да и там в ящике ещё есть… Откуда у этого простака такие деньги, и почему он тогда до сих пор отсюда не уехал? Гарри не собирался отвечать на незаданные вопросы и просто достал из ящика что-то блестящее. Когда Смит разглядел предмет, у него ёкнуло сердце и затряслись колени. Это был большой шестизарядный револьвер.

За всю свою жизнь Эдгар Реджинальд Смит-младший ни разу не развивал такой скорости. Он чуть не выбил дверь мастерской, спасая, как он думал, свою жизнь. В этот раз ни предрассветная темнота, ни узкие улицы, ни полное отсутствие умения ориентироваться не мешали Смиту бежать по направлению к вокзалу. Здравый смысл подсказал, что в Маршенте ему делать нечего. К чёрту котлы. Тут сумасшедших полно.

Гарри взглянул вслед беглецу, пожал плечами и, как и собирался с самого начала, приставил пистолет себе к виску. Давно пора. Надоело. На кой чёрт он нужен этому миру, если любая попытка помочь кому-либо считается ненормальной? Зачем людям помогать, если этого никто не ценит? Он же не совсем… Хотя нет, он абсолютный идиот. И это не лечится. Только эвтаназия.

Но… Ну умрёт он. А что с Маршентом будет? Они же все друг друга попереубивают. Кто людям поможет? А потом вскроют ящик с компроматом, по району пройдутся. Кто останется в живых и на свободе – долго не протянет. И это в лучшем случае. В худшем район просто-напросто сожгут, как было с Леккишем, другим районом города, пятьдесят семь лет назад. Полиция Нью Грэнта всегда любила радикальные методы. Избавят целый город от ещё одной вредной опухоли. И плевать, что там не только сволочи были.

В конце концов, что будет с его дочерью? Гарри представил, как она спускается с чердака и видит отца с дыркой в голове. Это же на всю жизнь травма. Потом её заберут в детский дом. Что там с ней будет? Вырастет из неё очередная идиотка или сволочь, которых миллиарды в этом мире. Когда станет взрослой, из детдома её выкинут на улицу. А там… Ужас, не хочется думать. Наркомания? Проституция? Грабежи? Нет. Так нельзя.

Рука дрожит и роняет пистолет. Нельзя. Может, Гарри не добьётся мира во всём мире и к лучшему его не изменит, но этот его микроскопический кусок он ещё может сохранить. Ну и что, что его помощь не ценят? Сволочью от этого становиться? Бросать людей в беде? Чёрта с два. Может, это и идиотизм, причём, абсолютный. Но зато это правильно.

Гарри подобрал пистолет и засунул его в один из ящиков. Надо забыть, в какой. Это была уже третья попытка только за месяц, нужно удерживаться от соблазна. И невдомёк ему, что револьвер уже год, как стрелять не может. Дочка постаралась.

© Хегай Илья, 2012